ГЛАВА VI
читать дальшеКаллен тяжело вздохнул и поставил ногтем еще одну засечку на доске тяжелой деревянной двери. Седьмую. Уже неделю он сидел в камере в одном белье и питался баландой. Не смотря на то, что сдались они добровольно, всю дорогу от них не отходили ни на шаг рыцари в тяжелых доспехах, а по прибытии в столицу их оглушили и заперли в подвале Форта Драккон, где и смертникам-то сидеть страшно. Где Хоук Каллен не знал и на все свои вопросы получал пожелание поскорее заткнуться. Ничего хуже этого ему переживать ещё не приходилось мало того, что здесь по ночам стоял смертельный холод, так в плюс к этому оставаться в полном неведении с каждым днем становилось все тяжелее.
Неожиданно раздались шаги - одни показались смутно знакомыми, другие — быстрые и совсем легкие. Храмовник подскочил.
- Кто ты такая, демоны побери?! Почему...
Договорить стражник не успел - судя по бульканью, захлебнулся своей собственной кровью. Зазвенела связка ключей и дверь распахнулась. Эльфийку храмовник узнал сразу - длинные светлые волосы, тонкая фигурка, в руках кинжалы - за спиной её стоял Хоу.
- Одевайся, Каллен, отпуск окончен, - вместо приветствия жестко сказала она, - нужно вытаскивать Хоук.
Табрис быстро указала головой на сундук у входа в камеру, повторять дважды не пришлось и через минуту храмовник облачился в доспехи с ястребом на груди и извлек свои меч и щит.
- Сильно не грохочи, - бросила она, - и держись ближе ко мне, Хоу — сзади.
Тем не менее, рыцарь-командор слегка притормозил и спросил у Натаниэля:
- Она всегда такая?
Лучник коротко кивнул, как-то затравленно глядя в спину Табрис.
- Каллен, я сказала, ближе ко мне, - голос её, кажется, мог превратить в ледяную скульптуру и бушующий вулкан.
- А что Анора? - Спросил он, догнав Командора Серых.
- Плевать.
- Ага, - кивнул храмовник, ощущая себя, по меньшей мере, наитупейшим существом Тедаса и одновременно размышляя, как можно влюбиться в этот комок злобной бездушности.
Табрис уверенно вела их по многочисленным коридорам, словно знала здесь каждый поворот, вскоре впереди показалась лестница. Странно, но по дороге не встретилось никого, видимо, этот этаж не нуждался в усиленной охране. Поток ступеней закончился запертой дверью.
- Взломаю замок, ты направо, - махнула на Каллена, - я налево, ты, Хоу, прикроешь.
Натаниэль кивнул, но она, конечно, этого не увидела, наклонилась к замку и принялась орудовать отмычкой. Как только дверь резко распахнулась, в глаза бросился яркий свет факелов, эльфийка кинулась налево, храмовник направо, сразу натолкнувшись за двух стражников. Один был тут же прижат к стене и лишился головы, со вторым пришлось повозиться, но после небольшой потасовки и он упал, заливая пол кровью. Табрис крутилась в молниеносном танце, кинжалы мелькали в воздухе, она пиналась и порой даже пихалась острыми локотками, при этом шипя, как дикая кошка. Подоспевшие на подмогу товарищам стражники не успели и добежать до сражающихся храмовника и эльфийки - их точными выстрелами снял Хоу.
- Теперь бегом, - бросила Памфидин и припустила по коридору.
Вскоре перед ними открылся огромный, ярко освещенный зал. По углам - клетки, в одной из них, окруженной вооруженной охраной, до боли знакомая лежащая фигурка. Стражники встрепенулись, но их тут же встретил ураган острой смертоносной стали.
- Энн! - Храмовник кинулся к решетке, схватившись за железные прутья.
- Погоди, - с ледяным спокойствием приказала эльфийка, обыскивая трупы.
Но для Каллена время словно замедлилось, он нетерпеливо наблюдал за Табрис, которая выворачивала стражникам карманы с какой-то маниакальной тщательностью и медлительностью. Наконец, она извлекла связку ключей и бросила ему.
Рыцарь-командор влетел в клетку и упал на колени перед Хоук. Она лежала к нему спиной в одном нижнем белье, не шевелясь и, словно бы даже не дыша, сейчас она казалась ему маленькой и беззащитной, храмовник не прикасался к женщине, будто боясь, что она рассыплется от неосторожного касания.
- Чего застыл? — Раздался сверху раздраженный голос. — Ай, ну тебя! Хоу, бери её, я найду её вещи, и пойдем отсюда!
Мелькнул черный кожаный доспех лучника и его руки подхватили женщину, словно она ничего не весила. С разрывающимся сердцем Каллен проследил за тем, как её голова безвольно повисла, черные волосы рассыпались по её плечам и рукам Хоу.
- Что с ней? - Выдавил из себя храмовник.
- Потом, Каллен! - Резко бросила эльфийка - Приди в себя!
Он еле-еле заставил себя подняться и последовать за ними. Едва перебирая ногами, храмовник плелся за Хоу, глядя на маленькие смуглые пальчики её ног, болтавшиеся в воздухе. Почему она не проснулась? Почему она не шевелится? А вдруг она?!.. Что же тогда делать?..
Они преодолели ещё несколько коридоров и лестниц без приключений, но почти уже у выхода их встретили ещё пять стражников. Страж-Командор зарычала и бросила быстрый взгляд на Хоу с Калленом.
- Хоук отдай Каллену, сам прикроешь, - приказала она и бесчувственное тело Энн перекочевало в руки к рыцарю-командору, застывшему в дверном проеме.
«Нужно одеть её», - мелькнула у Каллена мысль, он сбросил латные перчатки и коснулся пальцами её щеки. Прохладная, гладкая кожа. Энн не приходила в сознание, но явно была жива, он видел, как на шее бьется тонкая жилка. Неизвестно, сколько времени он так сидел, но бой впереди уже закончился, рядом присела Табрис.
- Хватит чахнуть, не помрет твоя Хоук, - видимо, это она так попыталась подбодрить его, ага, как же.
Эльфийка деловито потрогала Энн лоб и шею, подтащила брошенные во время боя вещи.
- Во-первых, переохлаждение, - объявила она, - во-вторых, - эльфийка склонилась над губами Хоук, - похоже, какая-то трава, так что, вполне возможно, очнется не скоро. Одевай её.
Табрис встала и, отряхнув руки, продолжила:
- Значит так. Выходим отсюда как ни в чем не бывало, держим курс на «Покусанного дворянина», снимаем там комнату, чтобы можно было определить туда Хоук. Я попробую добиться аудиенции у Их Величеств, чтобы напомнить им, почему их королевские задницы вообще оказались на тронах, а не были сожраны порождениями тьмы. Каллен, ты несешь нашу больную, я впереди, Хоу как всегда за спинами следит. План ясен?
- Да, командор, - буркнул лучник, а храмовник лишь кивнул.
***
Поленья трещали в камине и создавалось впечатление, что сам этот звук излучал тепло, а не яркий, пляшущий огонь. Бармен засыпая ходил вокруг стойки с тряпкой, протирая уже не существующую пыль. Напротив сидела Хоук, завернувшаяся в теплый шерстяной плед и ковыряющая вилкой в тарелке, у женщины поднялась температура, а все маги, которые могли бы помочь излечиться быстро, как назло, в Круге. Если в Денериме и есть отступники, не приходилось надеяться, что они будут рисковать свободой ради чьего-либо насморка. Даже если это наместник Киркволла.
Страж-Командор Серых Стражей и Хоу ещё рано утром отправились в королевский дворец искать внимания Их Величеств и до сих пор не вернулись, хотя уже стемнело и улицы торгового квартала, по которым днем вовсю бежали ручьи, покрылись тонкой ледяной коркой. Каллен не сомневался, что эта пробивная до нахальства и жестокая, но справедливая эльфийка своего добьется. Натаниэль, конечно же, не мог не потащиться за ней, храмовник отметил, что каждый раз, когда Табрис отворачивалась, глаза лучника становились на удивление щенячьими, а взор приобретал мечтательный оттенок вкупе с собачьей же преданностью. Каллен задумался — неужели, глядя на Хоук он выглядит также? Рыцарь-командор сдвинул брови, пытаясь придать себе серьезный вид. Энн, конечно, не Табрис, она добивается своего совсем другими методами, но действенность жестких приказов и неизбежность наказания (которое, как объяснил Хоу, ещё ждёт Стража в Амарантайне) отрицать ни в коем случае нельзя. Но на Хоук хотя бы можно повлиять, поговорить, обсудить все «за» и «против», тогда как к эльфийке вообще страшно подходить с какими-либо предложениями - того и гляди, получишь кинжалом по чувствительному месту за неповиновение. Каллен поймал себя на том, что сравнивает двух женщин и прервал дискуссию с самим собой.
Хоук обеими руками держала керамическую кружку с чаем, а тарелка её уже была отставлена в сторону. Женщина задумчиво смотрела в чашку, как будто надеялась увидеть там карту местонахождения всех сокровищ Тедаса; нос Энн покраснел и словно стал еще круглее, а рот превратился в одно яркое пятно.
- Тебе нужно поесть, - Каллен покачал головой.
- Я не хочу, - прохрипела Энн.
Храмовник вздохнул и поманил к себе засыпающую в уголке официантку.
- Бутылку коньяка и стакан.
Через минуту требуемое было на столе, и Каллен налил несколько глотков напитка в стеклянный бокал с толстым дном.
-Пей.
- Я? - Удивилась Хоук.
- Когда тебе Варрик наливал, ты не сопротивлялась. И не надо строить из себя невинную девочку.
Она сердито нахмурилась, но стала выглядеть настолько комично, что Каллен улыбнулся, не сдержавшись.
- Ну что ж, - женщина осушила стакан и сморщилась. - Какая гадость!
- Да, не орлесианский, - хмыкнул храмовник, - но свойства те же. Пей.
- Какой же ты все-таки упрямый! И красивый...
- Зубы мне не заговаривай.
- Каллен, ну не хочу я это пить! - Воскликнула она и закашлялась. - Тень возьми, башка раскалывается!..
Вдруг дверь распахнулась и вместе с весенним теплым ветром в таверну ворвались Табрис и Хоу. Каллен подскочил от неожиданности, Хоук попробовала резко встать, но тут же схватилась за голову.
- Значит так, - эльфийка уселась за стол и сложила пальцы замком перед собой, - у нас с Их Величествами состоялся довольно долгий и приятный разговор. Я с удовольствием напомнила Аноре, кто она такая, а Алистеру - кем был его отец. Королева в свою очередь забылась и решила напомнить мне, что я не принадлежу к человеческому роду, что я простить просто так, конечно, не смогла и мне пришлось прибегнуть к силе, дабы вразумить женщину. Хотя, это кажется мне странным, вроде бы она ещё молода для склероза. Таким образом, на данный момент мы имеем разозленную королеву и обидевшегося короля, который приказал нам...
- Сам?! - Удивился Каллен.
- Поверь, я тоже в шоке. Приказал нам убраться в Амарантайн немедленно и не казать оттуда носа до следующего Мора. Подивившись неожиданной самостоятельности Его Величества, я решила послушаться.
- Что это с Алистером? - Задумчиво проговорила Хоук, хлюпнув красным носом. - И что делать нам?
- А вам придется вернуться. С утра выходим.
- С утра? - Возмутился храмовник. - Но Энн еще не...
- Со мной все будет хорошо, - перебила Хоук.
- Ты должна сначала выздороветь!
- Из-за меня и так все достаточно пострадали, хватит.
Женщина поднялась и, покачнувшись, направилась в сторону комнат. Каллен вздохнул, прихватил со стола коньяк и двинулся следом за ней.
- Ты поступаешь неправильно, - сообщил рыцарь-командор, догнав Энн в их комнате.
На старом столе горела одна единственная свеча, лишь слегка освещая ободранные стены. Во всех тавернах все комнаты похожи. Храмовник поставил бутылку и подошел к Хоук, прикоснулся к её плечу. Даже через толстую шерстяную ткань он чувствовал, как она мелко дрожит и насколько она болезненно горяча. Энн повернулась, сложив руки на груди и грозно смотря на него, её кажущиеся сейчас черными глаза как-то безумно блестели в слабом свете.
- Я просто волнуюсь, - тихо сказал мужчина, - нам нужно остаться здесь еще на несколько дней.
- Нет, Пэм ждать не будет, они с Натом уйдут завтра и мы должны идти с ними, - жестко ответила Хоук.
***
Несмотря на все уговоры Каллена, отряд их отправился в дорогу тем же утром, как только были готовы лошади и собраны вещи и припасы. Двигались медленно, копыта животных увязали в жидкой грязи, по пути никто не встречался, видимо, мало желающих путешествовать по Ферелдену во второй весенний месяц, когда дороги скорее напоминают болота.
Вдобавок, Хоук становилось всё хуже, спустя несколько дней она совсем перестала приходить в себя и Каллен посадил женщину перед собой, чтобы была возможность удерживать её на лошади. Он отказался от доспехов, игнорируя все уговоры Стражей, лишь бы согревать её своим теплом. Табрис, прикладывая ладошку к горячему лбу Энн, бормотала что-то про воспаление легких. Временами храмовник чувствовал, как тело больной бьет в лихорадке, изредка Хоук бредила, бормоча что-то неразборчивое. В такие моменты Каллен проклинал королеву, короля, Серых Стражей и свою холодную, грязную родину.
Магов, за свободу которых Хоук так боролась, так и не нашлось, только крепкий алкоголь и какие-то отвары, которые купила эльфийка еще в Денериме. Честно говоря, помогало все это мало. Точнее, не помогало совсем.
Когда наступала ночь, становилось ещё хуже. Найти сухой хворост для костра почти каждый раз оказывалось невозможно и Табрис с Хоу отправлялись в чащу, где они сдирали с деревьев кору, которая хоть и слабо, но горела, пока Каллен ждал их, не слезая с седла и прижимая к себе бессознательную, изрядно похудевшую Энн. Иногда он засыпал прямо так, завернув её и себя в зимний меховой плащ — по ночам все еще стоял мороз. Когда Стражи наконец возвращались, его будил бодрый вскрик эльфийки, Хоу же просто проходил мимо, хлопая его по плечу, и ничего не говорил, только как-то грустно смотрел на него, потом сдвигал брови и отворачивался. А когда костер с трудом разгорался, весь отряд собирался у огня на теплых подстилках, ужинали, естественно, по-походному, кашей да похлебкой из говяжьих костей. В Хоук с трудом вливали бульон, хотя в последнее время храмовник даже приноровился. Заканчивали прием пищи несколькими глотками коньяка и, расставив небольшие навесы на случай весеннего холодного дождя, растягивались на шкурах. Кто-то из Стражей оставался дежурить у костра, чтобы поддерживать огонь. Когда это был Хоу, а Каллен не мог уснуть, они порой тихо разговаривали по полночи и храмовник начал чувствовать, что неожиданно обзавелся понимающим и отзывчивым другом. Если же оставалась Табрис, рыцарь-командор просто делал вид, что уснул, и прижимал к себе дрожащую Хоук.
Утро начиналось с того, что потомственный дворянин выбривал свою любимую бородку, эльфийка сыпала по этому поводу ядовитыми замечаниями, сама собирая вещи в дорогу, но почему-то никогда не просила лучника прекратить. Каллен же решил забыть о бритье, пока они не доберутся до Амарантайна, и лицо его покрылось густой рыжей щетиной.
Потом все рассаживались по коням, кобыла Энн плелась сзади, привязанная к лошади Натаниэля, а Каллен снова обнимал себя руками Хоук и путешествие продолжалось. Завтракали и обедали на ходу, хлебом и северными орешками, которые где-то достала Табрис.
Наконец, впереди показались шпили Башни Бдения и эльфийка вспомнила про Веланну, которая хоть и не целитель, но кое-что в лечебных заклинаниях соображает. Настроение улучшилось и, кажется, даже дорога стала ровнее.
Стражи, похоже, не ожидали увидеть своего командора, и гном, стоящий у входа, побежал сообщать о прибытии Героини Ферелдена. Через несколько минут все они высыпали на внутренний двор.
- Командор, Камень тебя возьми! - Гном с рыжими волосами и завязанной в две косы бородой всплеснул руками. — Я уж и не чаял увидеть тебя!
Стражи приветственно склонили головы, Каллен особо отметил гномку с разрисованным черными татуировками лицом и тощую эльфийку с какими-то серо-мышиными волосами и тонким длинным носиком, за спиной её был виден посох, похожий на старую корягу.
- Веланна, Хоук в постель и лечить, - распорядилась Табрис. - А ты как, - она повернулась к Натаниэлю, - сам в камеру пойдешь или отвести?
У храмовника челюсть отвалилась. Что она сказала? Куда отвести? Он удивленно взглянул на Стража-командора.
- Что это значит, Табрис? - Не сдержался он.
Эльфийка глянула на него обжигающими глазищами.
- Он нарушил приказ! Подверг Хоук опасности, хотя должен был защищать её! Из-за него она заболела!
- Каллен, прошу тебя, не вмешивайся, лучше заботься об Энн, - мягко сказал лучник, - командор, не стоит беспокоиться, я сам.
Ошеломленный Каллен наблюдал, как Хоу спешился, двинулся куда-то вглубь двора и скрылся за невзрачной дверью в подвал. Остальные Стражи не отреагировали никак, словно это было в порядке вещей.
- Пойдем, - подошедшая магесса потрепала его за рукав.
Храмовник кивнул и осторожно спустился на землю вместе со своей драгоценной ношей.
- Ты нашла меня? — Тихо спросил он, идя следом за Веланной.
- Да, шем, но не обольщайся, это гном настоял на твоем спасении, больно уж жалко ты выглядел.
- Все равно спасибо.
Магесса кивнула и завела его в комнату с широкой кроватью и письменным столом, по обычаю, в углу был камин.
- Положи её сюда и выйди.
- Никуда я не пойду, - решительно заявил Каллен.
- Ты мне мешаешь, шем.
- Мое имя Каллен.
- Мне плевать, как тебя зовут, шем, или выходи, или я не буду её лечить. Мне нужно сосредоточиться.
- Ты не можешь нарушить приказ Стража-командора.
- Ну и упрямый же ты! Тень с тобой, оставайся, - сдалась Веланна, - только молчи и не подходи близко.
Он кивнул и уселся в кресло у окна. Магесса потерла в ладоши и вокруг её пальцев заплясали огни ярко-синей энергии. Эльфийка закрыла глаза и провела рукой по лбу Энн, потом спустилась на шею и грудь. Сияние магии постепенно бледнело, пока совсем не погасло. Тонкие, бледные губы магессы что-то зашептали, она сделала резкий пасс и Хоук открыла глаза. Каллен подскочил, но Веланна остановила его жестом. Энн закашлялась, изо рта у неё пошла кровь, губы окрасились красным. Через секунду женщина успокоилась, магесса, брезгливо поморщившись, махнула рукой и кровавое пятно испарилось.
- Моя работа окончена, - бросила эльфийка, вставая, - вымыть, переодеть в чистое, накормить.
- Спасибо, - пробормотал храмовник.
Та кивнула и вышла за дверь, а мужчина уже начал думать, что все эльфийки отличаются редким недружелюбием. Кто знает, возможно, эльфы ещё хуже?..
- Каллен, - хрипло позвала Энн.
Он сел рядом, нашел её руку и сжал её пальцы в своей ладони.
- Мы добрались?
Храмовник кивнул. Хоук смотрела на него своими темными, как ночь глазами.
- Я так рада тебя видеть.
Женщина села и протянула к нему руки, Каллен крепко обнял её.
- Какой ты теплый, - шепнула она, - ты — мой рыжий храмовник, мой Каллен.
Тут рыцарь-командор молча поклялся больше никогда в ней не сомневаться.
***
Стражи встретили их тяжелыми, понурыми взглядами. Каллен быстро осмотрел столовую, солнце уже село, и в большом камине горел огонь, в трубе стоял громкий гул, видно, на улице поднялся сильный ветер. Разговоров слышно не было, в воздухе висело какое-то гнетущее напряжение. Из-за одного из столов им помахала Табрис. Храмовник увидел, как Хоук нахмурилась, оглядев зал.
- Где Нат? - Резко спросила она.
- Там, где заслужил быть, - эльфийка поднялась.
Рыцарь-командор даже испугался, представив, как сойдутся эти две сильные женщины, он всё ещё хорошо помнил свое поражение в Минратосе, в комнатке с ободранными стенами и вонзенным между половиц «Расчленителем». Помнил, как медленно стало биться его сердце, как кровь сама потекла в руки Хоук и какой болью отзывалось во всем теле каждое движение храмовника, пока он окончательно не потерял способность шевелиться. Но помнил он и как волна силы накатила на него, когда воительница в испуге вернула ему его жизнь и как то же самое сердце пело от радости, когда чуть не убившая храмовника женщина спустя несколько минут крепко прижималась к его груди, шепча какие-то милые глупости. Смерть и любовь в тот день навсегда слились для него воедино...
Но насколько быстра Табрис он тоже помнил. Поэтому невольно загородил Хоук собой. И почему они не могут спокойно ни с кем общаться? Зачем каждый раз попадать в какие-нибудь передряги?
- Он не виноват, - твердо произнесла Защитница, - это я уговорила его сдаться.
- Кто ты такая, чтобы подбивать моих людей нарушать приказы?!
- Просто здраво рассуждающая! Нас бы все равно взяли.
- Умереть, но не сдаваться!
- Тейрн - не порождение тьмы!
- Он оплот гордыни и жестокости!
- Как и ты! – Вырвалось у Энн.
Каллену захотелось закрыть лицо руками, но он сдержался. Повисла тишина, женщины сверлили друг друга глазами.
- Бери оружие, Хоук, - процедила сквозь зубы эльфийка, - ты ответишь за оскорбление. А Натаниэль - за нарушение приказа. Зря ты решила вмешаться в наши с ним отношения.
В глазах Стража-командора блеснул огонек, подобный которому Каллен где-то уже видел... внезапно снизошло озарение. Ну конечно! В точности так же сверкал глазами Хоу, когда говорил об её Антиванском Вороне. «Пусть меня сожрут демоны Тени, если её ярость не подпитываема ревностью», - подумал храмовник.
- Эй, дамочки, не надо ссориться! - Как-то слишком весело воскликнул Огрен.
- Заткнись, - бросила Табрис, не отрывая взгляда от Защитницы.
- Я не буду с тобой драться, Пэм, - спокойно сказала Хоук, - мы не враги.
- Ты должна ответить за свои слова, - прорычала эльфийка.
- Ты тащила меня через пол страны, чтобы убить? Тем более, я сказала правду. Ты такая, какая есть. А Нат не заслужил наказания.
- Это не твое дело! Лучше не лезь, Хоук! Он признал свою вину.
- Я хочу поговорить с ним.
- Разговаривай и убирайся! — Сдалась Табрис. - И не думай, что получишь помощь когда-нибудь от меня или Стражей. Защищать тебя от Воронов я, разумеется, тоже не буду. Утром чтобы тебя и твоего, - она бросила взгляд на Каллена, - храмовника здесь не было!
- Мы могли бы договориться миром.
- Блеешь, как овца, - отрезала Страж-командор.
- Как хочешь.
- Ты можешь пожалеть о таком решении, Табрис, - не выдержал Каллен.
- Я. Никогда. Ни о чем. Не. Жалею. - Отчеканила та. - Сигрун, проводи их.
Гномка с разрисованным лицом поднялась из-за стола и направилась к выходу, храмовник и Защитница двинулись за ней. Вышли во внутренний двор и вошли в ту самую дверь, где недавно скрылся Хоу. На стене висел знакомый лук с вытравленным грифоном, за решеткой в одних холщовых штанах лежал на нарах его обладатель, а у двери камеры стоял стражник.
- Оставьте нас, - попросила Энн.
Сигрун и охранник вышли, ни капли не сопротивляясь.
- Ты тоже, Каллен, - услышал храмовник.
Пришлось, скрипя сердце, понимающе кивнуть и выйти во двор.
Разговор этот так и остался за толстой деревянной дверью, как ни просил Каллен, Хоук ни словом не обмолвилась. Утром они собрали вещи и в полном обмундировании отправились в порт Амарантайна, где взяли корабль до Ривейна.