И снова Харстад

Не всем дано руководить корпорациями. Не все становятся первыми спортсменами страны, не все входят в состав различных правлений, не на всех работают лучшие адвокаты, и не каждый видит свое имя в газетных заголовках в связи с каким-нибудь торжеством или трагедией.
Кто-нибудь захочет стать секретарем и сидеть в приемной, глядя на закрывающиеся двери, кто-то даже в пасхальные каникулы будет водить хозяйскую машину, другим придется вскрывать труп пятнадцатилетнего подростка, покончившего с собой одним январским утром, тело которого неделю пролежало в воде, прежде чем его обнаружили. Кого-то вы не увидите по телевизору, не услышите по радио, о ком-то не прочитаете в газетах. Не всем сниматься в кино, кому-то придется его смотреть.
Кто-то захочет быть зрителем.
А кто-то захочет стать винтиком.
Не потому что обязан, а потому что ему так захотелось.
"Где ты теперь?" Юхан Харстад

@темы: настроение

---

Эдем

Эдем прекрасен, прозрачен, чист -
На небесах он как белый лист.
Плетенье истин в его глазах,
В улыбке - боль и холодный страх.
Молчи об истинах тех, молчи!
И слов моих не ищи причин.
В любых мирах есть и день, и ночь,
Во всех мирах правду гонят прочь.
Отличий нет, только страх тюрьмы,
Злой голод гонит цветные сны.
Безликий царь всё с вершины зрит,
Под сердцем жмёт и горит внутри.
Блаженный сон, верь и пой, Эдем!
И славь свой чистый, прозрачный плен.

26/01/2015

@темы: стихи, Лем

---

Кто-то стоя спит в метро,
А кому-то повезло -
Плачет в красном "Мазератти",
От "Диора" треплет платье.
Кто-то прячет в шубу сердце,
А моё сожрали с перцем.
Кто-то знает свою душу,
А моя меня задушит.
Кто-то ржёт как конь ретивый,
Погляди-ка, что за диво.
Кто-то радуется свету,
Но меня счастливей нету!

26/01/2015

@темы: типа стихи

---

...словно выброшенная на сушу устрица, я не открываюсь, я заперт внутри себя. Сплю я по 16–17 часов в сутки, однако просыпаюсь по ночам, я постоянно просыпаюсь по ночам, когда все остальные спят. Сна у меня нет ни в одном глазу, я слышу, как другие храпят, ворочаясь в кроватях, а по стеклу стучит дождь. Встав, я подхожу к окну, отодвигаю штору и открываю его. На улице темно и влажно, я сижу и смотрю на силуэты гор, там, справа, на море, простирающееся прямо передо мной, до самой Арктики, и я щурюсь, пытаясь по прибрежным камням понять, увеличивается ли уровень моря, приливы и отливы – все как обычно. Просидев у окна довольно долго, я начинаю мерзнуть, поэтому я закрываю его и возвращаюсь в постель.Уставившись в потолок, я пытаюсь восстановить в памяти последние месяцы и понимаю, что даже не представляю, что мне теперь делать... Какой сегодня день, я не знаю. Все ориентиры потеряны... Я монах, живущий в самой тесной башенке на самой вершине монастыря. На меня наложен обет молчания.
"Где ты теперь?" Юхан Харстад

@темы: настроение

---

Противостояние

Храмовник

Доспех железом на плечи давит,
Здесь, в башне, воздух напитан славой.
Маг обнимает треклятый посох,
Как их, негодных, земля выносит?
В его глазах пусть и боль, и слёзы,
Шипы за листьями прячут розы.
В оскале волчьем мелькнёт усталость.
Я руководствуюсь лишь уставом -
Мне от него никуда не деться.
А маг здесь заперт как будто с детства...
Он может сердце огнём мне выжечь,
Но я как будто здоров и выжил.
Что я забыл здесь, проклятый Кодекс?!
Я так устал, пару дней бы - отдых.
Я весь продрог в этой тёмной башне,
А мне ведь двадцать... и напуган страшно.
Тот маг глядит на меня с укором,
Ещё чуть-чуть - и сойдёмся в споре.
Но он молчит, на замке рот держит,
Хвала Андрасте, что жива надежда.
Ведь говорят - Круг за Кругом рушат,
Благой Создатель, ты помилуй душу!
Командор суров, он не даст в обиду,
Ну а коль убьют - там всё и увидим.

Маг

Храмовник спит, его вышло время.
И я крадусь, открываю двери.
Сегодня был грозный выбор сделан,
В висках стучит, кровь горит по венам.
Храмовник спит, ему камень мягок,
Доспех тяжёл, но ведь сон так сладок!
Ему двадцатый, его жаль немного.
И весь коридор лунным светом полон,
К нам луна глядит в узкие оконца.
Доживём ли мы, вновь увидим солнце?
На меня сейчас вдруг сошло - проститься,
И друзей в последний раз увидеть лица.
Не хотел бы я за свободу биться,
Но мне лишь бы к небу лететь вольной птицей!
Мне бы вспомнить лес и озёра, горы,
А потом - хоть смерть, только не в оковы!

22/01/2015

@темы: Dragon age, стихи

---

Сердце горит. Душа рвет на части тело.
Я слишком много думал и слишком мало делал!

@темы: стихи

---

Sveriges flagga

Эмоции...

Руны ложатся к копытам чёрта,
Яркого жёлтого нет креста.
Кобальтом синим в аэропортах
Жгло полотно чужакам глаза.

Звон тишины пополам с металлом
В уши вливался и бил в упор.
В Швеции шведам вдруг тесно стало!
Слишком замылился чёрным взор.

Стяг стал широк и излишне ярок,
Руны разбиты, лежат в грязи...
Тихо вздыхает старик упрямый,
С болью сжимает он кулаки.

Жалости капля и море грусти.
Чертит мороз на стекле узор...
Флаг, он внутри, он его не пустит,
Кровью смывают такой позор.

13/01/2015

@темы: скандинавия, стихи

---

"Бывают дни, когда по утрам пробиваешься на поверхность, словно сквозь толщу грязи. Как будто к ногам привязан якорь. Когда знаешь, что ночью ты испустил дух. И радоваться нечему, кроме того, что умер ты своей смертью, так что они не смогут трансплантировать твои мертвые органы".

Питер Хёг, "Фрекен Смилла и ее чувство снега"

@темы: настроение

---

Ой нраааавится :)

Я наверное шведо-японка

two-hitchhikers.ru/kak-sebya-vesti-v-raznyih-st...

@темы: интересности

---

Один в толпе

Пустота на сердце, пустота в душах,
Она пускай не убьёт, но она душит,
Ты бы мог понять, но не хотел слушать.
И стучится в сердце к пустоте холод,
Он рукой когтистой вдруг сожмёт горло,
И не будет больше никогда больно.
И не будет больше никаких сказок,
Ведь в огне сгорят все твои маски,
Будет воздух свеж и как мёд вязок.
Сны твои теперь унесет ветром,
Пустота внутри не даёт цвета.
Там, где были чувства, больше нет искры,
Там где нет боли, больше нет жизни.

25/12/2014

@темы: стихи

---

Непреодолимое искушение

Случайность

Итак, что мы имеем? Короткие черные волосы, торчащие острые кончики ушей, огромные лиловые глаза и обворожительную улыбку. Это точно сработает. Эх, жаль сегодня времени не было! Пришлось ограничиться магом, который зовёт себя Йованом. Он всё бормотал про какую-то Лили, но разве может обычная женщина сравниться со мной? О, неееет.

Отражение в зеркале улыбнулось мне, в глазах сверкнул огонёк. Я пришла в этот мир так же, как и все остальные демоны - нас тянет непреодолимое желание быть поближе к смертным, владеть ими. А в моём случае владеть - это указывать не только тому телу, которое мне удалось захватить, но и окружающим, видеть, как их взгляды теряют осознанность, как они падают передо мной на колени, умоляя удовлетворить их похоть. Хотя, похоть - это лишь первое, что всплывает наружу, ещё веселее разбираться с желаниями, которые сидят глубже. Жажда власти или насилия. Корыстолюбие. Интересно смотреть, на что готовы пойти люди, лишь бы я согласилась осуществить все эти мечты.

Йован застонал и перевернулся под моим одеялом. Мне сон не нужен, но всё-таки надо бы выгнать его из постели.

Истязания - это, наверное, лучшее, что могли придумать смертные. В наши руки попадает огромное количество молодых магов и магесс. Их запугивают, говорят, что они должны уметь сопротивляться, но толком не учат, бояться, что волшебники откроют слишком много способностей в себе. Этот мир парализован страхом, и этот страх погубит его.

Только очутившись в мире живых, я безумно хотела увидеть преданные глаза, ощутить, как чужая воля подчиняется мне. Однако, первым человеком, которого я встретила, оказался молодой храмовник. Волосы его похожи на солнечный свет, легкие и кудрявые, а в глазах медового цвета я почувствовала уютное тепло, к которому тут же захотелось притронуться. В памяти захваченной магессы всплыло имя.

- Каллен, - прошептала я губами эльфийки и постаралась улыбнуться.
- Как ты себя чувствуешь? - Тихо, по-доброму, спросил он.

Ничего, мой дорогой, посмотрим, как ты будешь меня умолять дать тебе прикоснуться к моим прелестям.

***

К моему удивлению, храмовник так просто, как Йован, не поддался. Надо сказать, что жить без исполнения чьих-либо желаний я не могу, поэтому спустя некоторое время я успела порадовать почти всех мужчин и даже некоторых женщин в Башне. Но Каллен просто избегал меня. Каждый раз, стоило мне только подойти к нему ближе, чем на пять шагов, у него появлялись срочные дела в комнатах храмовников или в церкви. В церковь я ходить не люблю, там головы людей забиты бестолковыми молитвами и покаяниями в собственных грехах. Смысла я в этом не вижу никакого. Зачем жалеть о том, что доставило тебе удовольствие?

То, что Каллен не поддавался на мои уловки подстегивало меня еще больше, и я провела сотни часов в библиотеке, пытаясь выяснить, какую экстремальную ситуацию я могу создать, дабы толкнуть храмовника в мои руки. Нужно что-то, что бы заставило его меня заметить, растеряться, заглянуть мне в глаза, услышать мои обещания. В ходе своих исследований я не только прочитала о демонах много интересных небылиц, но и познакомилась с весьма интересным магом по имени Ульдред. Он явно против того, чтобы их всех держали в Башне и, честно говоря, я с ним согласна. Тем более, что это как нельзя кстати соответствует моим планам. Теперь я подзадориваю его всеми возможными способами, обращаю молодых магов и даже учеников на его сторону. У нас уже почти всё готово, представляю, как свистопляска начнётся, когда мы призовём всех задуманных демонов. От большинства храмовников, конечно, стоит избавиться, но Каллен... о, Каллен будет наконец-то моим!

***

Я ничего не понимаю. Это не человек, это кремень. Я пыталась околдовать его, ещё будучи в теле магессы, однако, никакие взгляды и никакие похотливые шептания на него не подействовали, он лишь заявил, что сейчас много других забот вроде той, как выжить. Я решила, что дело в том, что внешность эльфийки не производит на него никакого впечатления, да и разволновался он сильно в связи с происходящей вокруг бойней. Пришлось заманить Каллена в отдельную комнату и явиться перед ним в своём настоящем облике. Храмовник был околдован первые несколько мгновений, и я уже подобралась к нему поближе, но стоило мне коснуться его щеки, как молодой человек вдруг упал на колени и начал неистово молиться. Не мне - этой своей Андрасте. Как я не пыталась пробиться к Каллену после, в голове у него были только слова, обращенные к Пророчице. Пришлось запереть парня в клетку и пойти помогать Ульдреду.

Я не могу в это поверить! Эта девчонка, что зовет себя Серым Стражем, всё испортила! Она буквально размазала Ульдреда по каменному полу. Я еле уцелела. Еще и Каллен собрался перейти в какой-нибудь другой Круг, где порядки построже. Нет, так просто я этого не брошу! Я хочу этого человека, и я его получу! Однако, захваченная мной эльфийка уже не подойдёт, нужно бы прикинуться человеком. Влиятельным человеком. Чтобы храмовник не мог просто отворачиваться от меня. О нет, он будет обязан смотреть мне в глаза!



Хоук

Прекрасно! Пора выбираться из Тени - Хоук мне подходит. Во-первых, конечно, магесса; во-вторых, человек, что, как ни крути, немаловажно; в-третьих, наконец, красавица. Длинные рыжие волосы, колдовские зеленые глаза, ослепительно белая кожа, россыпь веснушек на носу. Кому как, а мне нравится. В сочетании с железной волей и моей способностью подчинять мы с этой женщиной покорим весь мир и, конечно, Каллена.

С рыцарем-капитаном Хоук уже знакома, и это мне на руку. Правда, ей нравится этот длинноносый маг, но это ничего, стоит мне очутиться у волшебницы в голове, она мигом о нем забудет. Надо будет держаться от Андерса подальше, от него так и несет Тенью, там точно кто-то близкий ко мне. И этот кто-то уже почти полностью подчинил мага. Однако, это неважно. Пусть делает, что захочет, меня интересует другой. Кстати, избегать стоит и эльфа, он весь испещрен лириумными татуировками, моё присутствие его точно насторожит. Кроме того, есть в окружении Хоук еще одна интересная личность - Первая. Она уже заключала сделки с демонами, и, возможно, Хоук и не осудит, но мне лучше оставаться незамеченной никем. Всё, что угодно может сорвать мой план.

Я предстала перед Хоук в виде её матери, вокруг создала иллюзию не так давно вернувшегося в законные руки поместья рода Амелл. Библиотека, камин, тёплый свет свечей. Прочесть желание маленькой девочки-Хоук (о, в каждом из смертных живет ребенок, они никогда не становятся взрослыми) оказалось совсем несложно - конечно, мама должна всегда быть рядом, мама никогда не умрёт.

- Мама, как хорошо, что ты здесь, - произнесла магесса, увидев меня.
- Куда же я от тебя денусь, доченька, - обрадовалась я.

Я закрыла книгу и поставила на полку. Поднялась с кресла.

- Я приготовила твой любимый пирог с брусникой, - выдержать улыбку и сделать предложение, - пойдём со мной, выпьем чаю.

Хоук радостно кивнула. Прекрасно. Дело в шляпе.

***

Видимо, в мире смертных прошло достаточно времени - Каллен переменился. Взгляд ужесточился, я ощущаю гнев в его груди, он горит изнутри. Однако, в глубине храмовник всё ещё тот же добрый, сочувствующий парень, и то тепло, что я увидела в его глазах, никуда не исчезло, оно лишь спряталось за пережитой болью. Сильно его задела гибель друзей-храмовников.

Теперь он сомневается в своем командоре. Не удивительно, я вижу Мередит насквозь, красный лириум ее погубит. Впрочем, она мне не интересна, я здесь не за этим.

- Ваши обвинения напрасны, рыцарь-капитан, - улыбнулась я, - я самолично убедилась в том, что капитан стражи никому не оказывает излишней благосклонности.

Храмовник, кажется, смутился.

- Я и не сомневался, мистресс. Однако, моя обязанность - отработать все жалобы.
- О, понимаю, - я позволила себе подойти поближе и заглянуть в его янтарные глаза, - быть может, нам стоит закончить не очень приятный разговор об обязанностях и обсудить что-нибудь более увлекательное?
- Что например? - Удивлённо спросил капитан.

Пришлось заглянуть в суть мужчины поглубже.

- Вы ведь любите шахматы, капитан?

Вдруг в его глазах я заметила разочарование и даже грусть.

- Прошу вас, Хоук, у меня много дел и кроме шахмат. Совершенно нет времени.

Что за?.. Что я сделала не так?

***

Проклятый демон Мести всё испортил! Мередит, конечно, тоже хороша, но её действия я хоть могла предугадать. А от этого старалась держаться подальше. Додержалась. Что будем делать, мистресс Хоук?

Сомневаюсь, что теперь с Калленом что-то получится, но стоит хотя бы позаботиться о том, чтобы он выжил.

Инквизитор

Ну и холодина здесь!

А всё-таки как удачно получилось! Этот огромный разрыв оказался как раз кстати. И эта симпатичная магесса тоже. Она даже не заметила, как во всей этой суматохе я проникла к ней в голову.

Само собой, Хоук пришлось бросить. Вот она наверное удивилась, обнаружив, сколько событий произошло без её участия.

Что это за люди ещё? Искатель? Куда они меня ведут? Что? Я убила Верховную жрицу? Нужна она мне! Меня уже довольно долго даже по меркам демонов Тени не покидает навязчивая идея соблазнить одного храмовника, а мне тут убийство Верховной жрицы приписывают. Я не из тех демонов, что стремятся повлиять на жизнь смертных глобально, у меня не такое раздутое самомнение.

Кроме того, я наконец поняла, чем Каллен меня так привлекает. До этого я сталкивалась только со смертными, которые желали всего, сразу и побольше. Сейчас же передо мной стоит несколько иная задача - заставить человека захотеть! Это уже сложнее и от того увлекательнее.

***

Теперь Каллен - мой генерал, и это очень приятно осознавать, у меня будет больше времени и возможностей. Когда я спросила его, давал ли он обет безбрачия, он так мило покраснел, сразу выдал себя. Наконец-то хоть одна из моих ипостасей ему нравится.

Мередит подорвала доверие Каллена к храмовникам, как до этого происшествие в Башне Круга заставило его изменить мнение о магах. Я вижу это в его глазах. Гнев теперь прошёл, мужчине даже стыдно за него. А ещё храмовник винит себя за то, что не заметил одержимость своего командора вовремя. Сожаление. Совершенно бесполезное чувство, к тому же, мне оно будет мешать. От него надо избавиться.

После довольно плодотворного (что касается моей главной цели, конечно) разговора рядом с казармами, я довольная отправилась в таверну, дабы выпить эля совсем по-человечески. Почему бы не развлечься, пока у меня есть возможность? Я не привыкла отказывать себе в мимолетных порывах, ведь они тоже - желания. Тем более, что впереди у меня то, чего я так долго добиваюсь. Ждать уже недолго. Каждый раз на Совете, склоняясь над картой, соглашаясь или протестуя, я чувствую, как он еще неосознанно делает движение ко мне, как меняется его дыхание и сердцебиение. Я ощущаю прилив сил в такие мгновения, питаюсь его желанием смотреть на меня и в предвкушении жду того момента, когда он, наконец, захочет большего. А он захочет, потому что я сама подведу его к этому.

@темы: Каллен, Dragon age, проза

---

То что нужно сейчас!

16.12.2014 в 00:54

Пишет  feyra:

реальная жизнь (научит тебя страдать)
У прелестной Катрионы был др, и я несла Катрионе подарок.

я так давно и сильно не верю в сказки.
словно слились рассказы в клубок единый.
прячусь в шкафу за шубами без опаски
и не мечтаю свыше необходимого.

только порой нет-нет да мелькнет случайно
искорка веры в подвиги без обмана.
сказка всегда нас ждет и всегда - прощает,
чтоб привести спокойно в конец романа.

там хэппи-энд и свадьба уже за кадром,
там убивают разве что лишь злодеев.
раз уж реальность сложна, как сюжет аркады
с картой семиэтажного колизея.

.

Рэй Фейра

@темы: не мои стихи

---

Skrik

Skrik*

Есть в мире вещи и лучше "Крика"...
Яркие краски слепят и рвут глаза.
Воздух дрожит, кругом напряженно тихо,
Но отдаются болью шёпот и голоса.

В дальних углах слепые собьются тени,
Улицы Осло скуёт до утра мороз.
Пара замёрзших проклятых привидений
Будет скитаться по мёртвому морю слёз.

Фьорды наполнены красным кровавым светом,
В чёрной воде утонет пьянящий полдень,
Вырвет из тела душу холодным ветром,
И ты сольёшься с ветром навек свободен.

12/12/14

* - Крик

@темы: скандинавия, стихи

---

Это прекрасно!

11.12.2014 в 17:32

Пишет  Кшиарвенн.:

Невыдуманные рассказы
(переношу сюда целиком, в чуть отредактированном виде и с добавлением, предыдущие посты с этими же рассказами удалены)

Персонажи: люди, животные, время
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Драма, Психология, Повседневность

Описание:
Невыдуманные рассказы о людях. Без фантастики, без мистики. Просто жизнь.

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но ссылку мне

Примечания автора:
Решила объединить совсем не фантастические драбблики. Возможно, будет пополняться

Цыганка

Цыганка привычно заняла наблюдательный пост в солнечном пятне на пороге хлева. Ласточки забеспокоились, стали летать быстрее. Тревожно чирикая, то одна, то другая ныряла в открытое окошко старого хлева.

Там у них было гнездо - столько, сколько себя помнила Цыганка. Несколько раз, - давно, еще когда корявая вишня у бабы Лениного домика была тонкой и стройной, - случалось так, что маленькие птенчики выпадали из гнезда, еще не успев стать на крыло. И тогда Цыганка была сыта до отвала теплой птичьей плотью и горячей кровью. Но последние несколько лет наглые ласточки поумнели и стали вить гнездо как раз за свиными загончиками, где довольно похрюкивали и чавкали толстые большие свиньи. И куда Цыганке было не пробраться.

Цыганка облизала черную перчаточку с одним белым пальчиком на правой передней лапе и сощурилась на клонящееся к западу солнце. Лениво помахала хвостом – хорошо! Шуршат мыши в соломе , скоро вечер. Шуршит листва на старой вишне – раньше все ее ветки были обрызганы красными вишнями, и приезжали бабы-ленины внуки, обрывали вишни, складывали в ведра. Цыганка поморщилась – вишни, фууу…

Баба Лена вышла с ведром из летней кухни, выплеснула помои в высокие заросли мальв пополам с бурьянами. Кому нужны мальвы, подумала Цыганка. За этими мальвами шла тропинка… маленькая тропинка, по которой баба Лена всегда уносила Миску.

Вот и несколько рассветов назад, когда только что окотившаяся Цыганка лежала, ослабевшая, в заранее приготовленном ящичке на постеленном старом халате, пришла баба Лена, сгребла слабо пищащих, еще мокрых котят, положила в Миску. И скрылась за мальвами.

Когда-то давно Цыганка бежала за хозяйкой, отчаянно мяуча, отвечая на слабый писк своего потомства. И каждый раз останавливалась – баба Лена скрывалась в сарае, а выходила оттуда уже с пустой миской.

И тогда Цыганка поняла – баба Лена уносит котят в Мир Миски. Там всегда светит солнце и нет зимы, там ласточки не вьют гнезда над свиными стойлами, а мыши особенно жирны и неповоротливы. Там нет злобных собак, а все коты приветственно мурлычут. И с той поры Цыганка перестала бежать за Миской. Миске лучше знать, что нужно ее котятам.

В позапрошлом году дети и внуки бабы Лены не приехали летом, и вишня созревала совершенно зря. Приехали они только поздней осенью, суетливо зарезали выросшего за конец зимы, весну и лето хряка – Цыганка вволю налакалась тогда свежей крови, - и ушли к автобусу, сгибаясь под тяжестью сумок. У них тоже есть свой Мир Миски, подумала Цыганка.

А баба Лена осталась одна, рядом с вишней. И на ее сморщенном как вишневая кора, коричневом от загара и старости лице Цыганка заметила такие же блестящие капельки, какие иной раз выступали на вишневом стволе в жаркий июльский полдень.

В этом году свиней в хлеву не было. И Цыганка ждала… Птенчики уже сменили детский пушок на черные перышки, но им было еще далеко до взрослой элегантности родителей. Их еще вылизывать и вылизывать, подумала Цыганка. И вспомнила своего котенка – это было особое лето, баба Лена снова направилась к ней с Миской в руках. Но следом побежала маленькая внучка, скуля, плача и воя «Бабуся! Ну хоть одного!!! Ну хоть самого черненького!»

И баба Лена оставила Цыганке черного котенка с белым галстучком на шейке. Цыганка удивленно вылизывала его, удивленно кормила, прислушиваясь к движению крохотного ротика вокруг своего соска, потом удивленно помахивала хвостом, когда подросший котенок кувыркался через ее бок, гоняясь за собственным коротким хвостиком…

Маленькая внучка выросла. В последний раз Цыганка видела ее ноги, джинсовыми колоннами топчущие мальвы, потому что в туалете сидел ее брат и не пускал ее туда. Внучка скользнула по черной шкурке Цыганки безразличным взглядом.

- Мишка, а из кошек шубы шьют? – донесся до Цыганки адресованный в закрытый туалет вопрос.

В этом году вишня стояла, стыдливо прикрывая скукоженными больными листиками несколько жалких багряно-красных ягод. Баба Лена уже не могла ходить в костел в соседнее село, и потому к ней несколько раз приходил высокий бритый ксендз. В его руках было что-то, в чем Цыганка без труда узнала Миску – только эта Миска была блестящей и закрывалась крышкой. Но дела это не меняет, Цыганку не обманешь. Ксендз был для бабы Лены тем же самым, чем была сама баба Лена для Цыганкиных котят – посланцем из Мира Миски.

Надвигался вечер. Из-за огородов выкатывался тонкий и застенчивый месяц, на кончике которого можно было повесить ведро – так когда-то учила баба Лена внучку. Соседский цепной Каштан уже угомонился. Цыганка отправилась в сарай, где можно было попробовать погонять мышей. Но дремотная лень жаркого дня борола ее.

Погасли окошки в бабы-Лениной хате. Словно вдруг застыли, слепо и испуганно таращась в накатывающуюся темноту. Цыганка услышала какое-то движение, тень движения. Тень звука – словно печально вздохнул старенький домик. Каштан погремел цепью, несколько раз судорожно зевнул, со стоном и скулежем, а потом завыл, воздев морду к месяцу…

… На следующее утро во дворе было тихо. Не вышла баба Лена с ведром, не пошла сквозь мальвы. Не вернулась к старому колодцу и не завертела натужно железную рукоять ворота.

Цыганка посмотрела на выкатывающееся из-за дальних тополей солнце, на ласточек, влетавших и вылетавших в окошко хлева. Ласточек было неожиданно много, и Цыганка поняла, что сегодня птенцы покинули гнездышко и стали на крыло. И вдруг ей стало совершенно ясно, куда летают ласточки – они летают в Мир Миски. В тот самый мир, где, должно быть, сейчас ее котята ловят необыкновенно жирных и необыкновенно ленивых мышей…

Встречи

Бабушка обычно рассказывала нам что-то за вязанием. Почему-то мы с сестрой часто расспрашивали ее про войну. Она хмурилась, пальцы с узловатыми суставами продолжали проворно накидывать нитку, а губы плотно сжимались, не желая пропускать слова. Вместо этого она рассказывала про свои долгие путешествия по степям и пустыням, которые она – молодой топограф, а потом начальник картографической партии, - совершала верхом на верблюде, осле и лошади. Сестра больше слушала и задавала кучу вопросов, а я начинала мечтать, как поеду верхом на лошади и как у меня будет двугорбый верблюд Мамай, такой умный, что даже однажды забил копытом ядовитую змею, когда бабушка собралась с него спуститься.

- Расскажи про дедушку Геру! - приставала сестра. - Как он вас в Крым на машине возил и плавал вокруг Аю-Дага на покрышке.

- На камере, - педантически поправляла технически подкованная я. - На покрышке плавать нельзя.

- Не ссорьтесь, - разнимает бабушка готовую дразниться меня и готовую реветь сестренку. - Я расскажу, как дедушка Гера приехал в Одессу в конце войны…

Я прикусываю язык: бабушкин старший брат, врач, в нашей семье личность почти легендарная, рассказывает бабушка про него всегда интересно и с большим уважением – а тут я со своей покрышкой.

- И ловил шпионов? – моя сестра очень любит приключенческие фильмы, ага!

- Никого он не ловил, - одергивает ее бабушка и меняет молочно-белый клубочек на коричневый.

…Бывший военный врач шел по одесской улице. Война кончилась совсем недавно, но для города у моря уже начался этап восстановления. Однако в полуденный знойный час никто ничего не восстанавливал – все пережидали зной и спасались по домам.

- Там будут полицаев вешать, побегли смотреть, как готовятся! – услышал он крики мальчишек. Вздымая белесую пыль не хуже конницы, они понеслись куда-то вдоль по улице. Врач лениво проводил их глазами, окинул взглядом грязно-желтый фасад приземистого двухэтажного домика с облупившейся штукатуркой. Створка одного из окон на первом этаже была открыта, над ней помещалась небольшая лаконичная надпись «Адвокат», старая и заржавленная.

А в окне врач заметил человека, чье лицо показалось знакомым.

- Бывший старший санитар! – бабушка оторвалась от вязания, обращаясь к нам. - Он то ли из одесских немцев был, то ли просто хорошо знал немецкий. И дедушке Гере всегда помогал, еще до войны. Образованным не был, но понятливый, скромный такой, хозяйственный санитар.

- Во время войны дедушка в лагерь под Симферополем попал, там вот с этим санитаром и встретился – смотрит, тот входит вместе с фашистом в форме.

- Санитар в форме? – уточняет сестра.

- Нет, санитар в белом халате, и важный такой, рядом с этим немцем в форме идет. А дедушка тоже немецкий знал немного. И понял, что санитар этому немцу представился как врач.

- И тут дедушка им заявляет, что санитар это просто санитар! И санитару пиздец! – не выдерживаю я пытки саспенсом. Бабушка строго глядит на меня поверх старых черных очков, а сестра исподтишка высовывает язык, и я точно знаю - она наябедничает вечером маме, что я опять ругалась.

- Во-первых, не ругайся, - смотрит бабушка на меня, - а, во-вторых, дедушка никогда не был ябедой, - сестренка пристыженно опускает глаза.

- Санитар немцу сказал: «Вот это – врач, он со мной работал». И дедушка это подтвердил. Потом они вместе с тем санитаром в лагере работали. Только уж дедушка был у санитара помощником, а тот вроде как главным.

…Серые лица пленных – под цвет серых эсэсовских мундиров, зеленоватые от работы и недоедания щеки - под цвет зеленоватых мундиров немецких солдат, под цвет выжженной крымским солнцем степи…

Врач и его санитар, пусть и поменявшись вынужденно ролями, были все тем же слаженным механизмом. И им удавалось актировать от тяжелых работ не только больных, но и ослабевших.

- А когда как-то раз приехал важный немец, эсэсовец...

Слова «немец и «эсэсовец» из уст бабушки вовсе не звучат проклятиями, только краешек горечи и непонимания в ее тоне – как можно быть одновременно человеком-немцем и эсэсовцем? Как можно, например, грузить евпаторийских больных в душегубку и вместе с ними младшую бабушкину сестренку, которая тогда тоже лежала в больнице? Бабушка совершенно не может этого понять, и в свои девяносто все еще не поняла. От этой бабушкиной непонятливости у меня всегда почему-то начинает немилосердно щипать в носу…

-… приехал эсэсовец проверять, почему так много пленных не выходят на работы, - продолжает бабушка.

Мы с сестрой затаиваем дыхание – что же придумал дедушка Гера?

- Санитар испугался – если немцы узнают, что он дедушке помогал, будет ему несладко. А дедушка этому санитару своему говорит «Надо что б больные много пили, как можно больше»

- И вот приходит эсэсовец, а с ним немецкий врач. Проходят между коек – а все лежат отекшие. Немец то одному в ногу пальцем тыкнет, то другому в руку – отеки как есть! Так вот дедушка Гера немцев обманул.

Сестра воровато тянется за конфетой из вазочки.

- А что потом?

- А потом дедушка из лагеря сбежал и на фронт вернулся, - отвечает бабушка.

- Да нет! - вскрикивает сестра и конфетные брызги летят из ее рта прямо на меня и на бабушкино вязание.

- Ну вот он увидел того санитара уже в Одессе – и что сделал? А тот его увидел?

Я злюсь на сестренку - и за конфету, и за брызги, и что не успела сама это спросить. Но если сейчас ее стукнуть – бабушка точно не дорасскажет.

- А ничего не сделал, - медленно отвечает бабушка, - смотрел на него, смотрел. Тот тоже голову повернул и узнал дедушку, конечно. Испугался, ясное дело. Тогда ведь…

- Сталин был! – выпаливаю я. - И всех расстреливал!

- Да расстреливал-то – не самое страшное. Страшно – как люди будут смотреть. У многих ведь много кто с войны… не пришел… - понижает голос бабушка.

Я вспоминаю, как совсем недавно мы с сестрой по просьбе родителей разбирали древние сумки на антресолях и наткнулись на письма. Старые-старые, некоторые даже сложены треугольником, как показывают в военных фильмах. Бабушка тогда на даче была. А до тех пор письма отец трогать запретил. Только я не выдержала искушения и утащила пачку с собой в ванную, где, запершись, пыталась прочитать. Почти ничего не поняла – слишком мелкий почерк. Только обращение «Дорогая Шурочка!» - и подпись «Твой Борис Т.» Но ведь нашего родного дедушку, папиного папу звали Трофимом и они с бабушкой поженились уже после победы. А тут даты – 1940, 1941…

А на даче, куда мы привезли письма и отдали бабушке, она, против ожидания, не обрадовалась, только сказала «А, это…»

А потом я подсмотрела, что бабушка, разжигая печурку, сунула туда всю желто-письменную пачку и поворошила кочергой для надежности.

…Врач думал о том, что вот сейчас нужно бы пойти в строгое учреждение, в «казенный дом», как говорили гадалки, доложить об этом. Он – военный, капитан медслужбы. Он не продавался немцам, не служил им. Не шел рядом с эсэсовцем между деревянных коек лагерного лазарета. Но… спасенные жизни, спасенные в том числе и с помощью этого человека, который сейчас испуганно ожидает своей участи.

И он отошел от распахнутой створки окна и, не оборачиваясь, зашагал по сожженной солнцем улице.

- Больше в Одессе дедушка Гера никогда не был, - заканчивает рассказ бабушка.

Везучая баба Лара

Бабу Лару боялся весь двор. Когда она выходила из дому и садилась на лавочку в ряд с другими сторожевыми старушками, складывала руку на толстом животе и погружалась в нескончаемые рассказы о знакомых и незнакомых и в выслушивания таковых рассказов – и забивающие «козла» гаражники, и дворник, и гуляющие дети знали, что баба Лара видит все и всех. Видит короткую юбку дочери Жанны с первого этажа – «эта курва и сама беспутная, и дочь такая ж растет», - видит, что мальчишки снова что-то химичат на крыше гаражей – «еще взорвут», - видит, что девчонки-сестрички с третьего этажа играют в мяч в опасной близости от полисадника с цветущими «петушками» - «а ну пошли оттуда, паршивицы, цветы поломаете». Баба Лара замечала все, и даже дворник ее побаивался – бедовая баба Лара могла выбранить его на весь двор за плохо выметенные из какого-нибудь закутка листья.

И даже пожилой джентльмен, бывший известный тренер известнейшей футбольной команды, всегда весьма вежливо и уважительно здоровался с бабой Ларой, когда проходил мимо. Потому что баба Лара смотрела все матчи и комментировала их так, что у выходящего во двор и всегда открытого окна ее комнатки собиралась целая толпа ребятишек, затаив дыхание слушающих вопли вроде «Куда бежишь, пидорас кривоногий? Ты что его бьешь? Милиции на тебя нету – лучше бы на пятнадцать суток асфальт класть!»

Баба Лара жила одна, и казалось, что никто ей особо и не был нужен. Когда-то работала она домработницей у одной очень занятой дамы, сотрудницы секретного картографического предприятия. Эта дама, шептались соседки, и помогла бабе Ларе выбить комнатку в коммуналке, в тихом старом районе в самом центре большого города – комнатку с окнами в маленький двор, так благоухающий по весне акацией и сиренью, что почти не слышно было запаха машин.

«Везучая Лара» - так часто шептались между собой старухи-соседки. И пенсию получает с какой-то надбавкой, и сын и дочка той самой бывшей хозяйки ей помогают иной раз. И вроде как не одна – у сына хозяйки, Виктора, девчонка растет, бабе Ларе заместо внучки.

Неуклюжая тощая Люба, дочь того самого Виктора, действительно была бабе Ларе вместо внучки – собственные бабушки не слишком ее любили за угрюмую стеснительность и ершистый характер. На этой девочке бабы-Ларина страшность и грозность преломлялась – девочке, которая слепла и глохла в отношении всего, кроме книжек, баба Лара украдкой гладила школьную юбочку, совала булку или яблоко в рюкзак и причесывала стриженые под пажика русые волосы – волосы у Любы были густые, но она была такой неряхой, что мама всегда стригла ее коротко, чтобы не мучиться с заплетаниями кос.

- Ох, если б ты у меня жила – ходила бы как куколка, - вздыхала иной раз вслух баба Лара. – И уж не стрижена была бы, как пацан – были бы косички, бантики.

И когда Люба приходила из школы, баба Лара каждый раз норовила ее подкормить – то здоровенный кус батона с маслом и толстой сарделькой, то вареников с картошкой наварит, истекающих маслом да с коричневым поджаристым луком. Люба под свои книжки лопала все с аппетитом, но, к огорчению бабы Лары, толще не становилась.

- Везучая та Лара, - не раз шамкала на старушечьей скамейке кривоносая рыжая баба Бетя с пятого, - таки не знаю, чего такая везучая. Говорят, когда уборщицей работала и авалия (баба Бета произносила всегда именно так) в доме была, батарею рвануло – она как раз в магазин отошла, ее и не поварило.

- Чего везучая – вон Витькина-то жена ее видеть не может, небось в квартире ей ничего нельзя, - возражали другие, имея в виду Любину маму, жену Виктора, тонную высокомерную даму, считавшую себя художником, но на деле занимавшую какой-то весьма скромный пост в Министерстве легкой промышленности. Ооднако соседки загалдели все разом, и убедили крвоносую Бетю, что баба Лара не из таких, чтоб дать себя в обиду.

- Тетя Лара, а ты правда везучая? – спросила как-то Люба, отрвавшись от очередной книжки, когда баба Лара звучно стукнула перед ней миской, полной вареной картошки и присовокупила к этому тарелочку с солеными огурцами.

- Ешь и не выдумывай, - буркнула баба Лара. – Тебе надо есть, а то вон, скоро кости повылазят.
- Кости повылазить не могут, - со снисходительностью образованного человека ответила Люба, берясь за картофелину. – Спасибо.

- Ешь на здоровье, Таня, - так же хмуро бросила баба Лара, уходя из комнаты. Люба только хмыкнула – иногда баба Лара заговаривалась называла ее Таней. Но к этому Люба привыкла и относилась вполне снисходительно.

А баба Лара пришла в свою комнатку и плотно закрыла дверь. Села в старое продавленное, отформованное ее грузным телом кресло и включила телевизор. На экране засновали футболисты, послышался рев трибун, нарастающий, а потом утихающий. Дремотный.

Баба Лара закрыла глаза. Перед ней возникло в который раз уже серое сумеречное небо и чахлый осенний сад возле бедной деревенской хаты. Они попросились туда на ночлег, и баба Лара – нет, тогда она была просто Ларой, Лариской, - как самая молодая и быстроногая, была послена к «журавлю» за водой. Она опустила ведро, быстро перебирая ловкими маленькими руками по шесту, и загляделась на едва светлеющий в колодезной глубине кружок. Не обращая внимания на гул летящих самолетов – к бомбежкам привыкли все, и почти приучились уже их не бояться. Разве что старухи крестились, когда слышали вой сирены. Но тут в селе сирен не было. Да и кому нужно крошечное забытое богом село у проезжей дороги?

Вой, переходящий в высокий визг, накрыл ее – и дрогнула позади земля, поднялась и замерла на мгновение, а потом с тяжелым гулом осыпалась. И нет больше хаты. И нет больше тех, кто был в хате. И тех, кто пустил их на ночлег. Их… Лариску с маленькой дочкой, Таней, которой бабка, хозяйка хаты, дала сморщенное яблоко, чтоб сидела «на прыпичку» смирно и не ревела, пока мать за водой сходит. Нет больше ни печи, ни прыпичка…

«Везучая…» - безучастно подумала баба Лара.

@темы: не моя проза

---

Ну ваще обо мне

верните меч коня и латы
мой замок тянущийся ввысь
а кто там ржот в углу палаты
заткнись(с)

@темы: не мои стихи

---

К сказкам любовь заложена изнутри

К сказкам любовь заложена изнутри,
Пусть мир реальный душит меня и травит,
В мире фантазий всегда зеленее травы,
В сердце любовь сильнее всегда горит.

В мире фантазий день светел, а ночь темна,
Рыцарей смелых звенят, серебрятся латы,
Море шумит и бьётся о брег волна,
В старых церквях удушливо пахнет ладан.
Крепости вечны, а стяги на шпилях их
Реют так гордо, почти что касаясь неба.
Добрые принцы сильнее всех остальных,
А их принцессы - не просто мечты поэтов.
В их волосах жемчужные нити, блеск
Ярких каменьев в глазах их как солнце светит,
Выверен каждый мельчайший жест,
Каждый их вздох - мечта о прошедшем лете.
Каждый злодей получит своё сполна,
Каждый тиран там будет насильно свергнут.
В каждой из пропастей там не бывает дна,
А на невинных не падают бомбы сверху.

К сказкам любовь заложена теплотой,
Холод реальный не выжжет её из сердца.
Пусть остаётся навечно мечта мечтой!
Чтобы в любой момент возвращаться в детство.

01/12/2014

@темы: стихи

---

Люблю Фейру!!!!!

01.12.2014 в 02:03

Пишет  feyra:

вы не видели моего брата?
Армия полегла на полях заснеженных,
Нет ничего достойного, кроме нежности.
Делайла, сестренка, дышать тяжелей, чем прежде.
Снег подо мной еще не успел остыть.
Руки в крови; живые сроднились с павшими.
Флейта звучит на тризне по дню вчерашнему.
Если ты хочешь жить, то ты все отдашь ему:
Лживому командиру таких, как ты.
Снег у подножий гор забивает рты.

Корень проблем опознан и страх прошел.
Истины поступь слышится хорошо:
Род наш давно величия был лишен.
Киркволл нас встретил жадностью и развратом,
Верхний же город попросту в них тонул,
Отринув надежду и собственную вину.
Лишь заглянувший в самую глубину
Ложью и болью вымостит путь обратно.
Я прибыла сюда попрощаться с братом.

Флейта звучит все так же в моих ушах:
Разум кипит, я делаю первый шаг.
Иллюзия поглощает нас, не спеша.
Сестренка, я все сильней по тебе скучаю.
Амарантайн остался в кошмарных снах —
Разве же Марка Вольная мне тесна?
Честь ли гадать: а что остается нам?
Если война проиграна палачами,
Скольких из них хотели убить вначале?

Алые губы матери тронут лоб:
Младший братишка — лодырь и остолоп.
Амарантайн — от башенок до ворот —
Раной глубокой в старом лесу раскрылся.
Ажурная вязь на платье, изгиб плеча,
Нат, что отводит в сторону невзначай,
Томас, открывший душу дурным вещам.
Андрасте, помилуй тех, кто тебе молился.
Но годы идут, а в счастье все меньше смысла.

сестренка, я так боюсь; не могу дышать —
вы сохранили карты глубинных троп —
уехать домой мне просто не разрешат —

андрасте игнорит пустопорожний треп.

.

Рэй Фейра

@темы: Dragon age, не мои стихи

---

Директору. А что?

В этот праздничный обед
Мы тебе подарим плед.
Над столом твоим балет -
Знаем, любишь много лет
Ты ходить на представленья.
И на нас ведь вдохновенье
Накануне дня рожденья
Снизошло внезапно, вдруг.
Мы тебе связали, друг,
Самый лучший плед на свете,
Он в твоём любимом цвете,
Самый тёплый на земле,
Потому что от друзей!

26/11/2014

@темы: работа до седьмого пота, типа стихи

---

Наполеону

Само оно опять. Ехала себе в троллейбусе, никого не трогала...

Тихо спускался коралловый знойный вечер,
Море о берег бьёт и немного лечит.
Серый песок впивался крахмалом в пальцы,
Не было сил ни плакать ни улыбаться.
Не было сил отдаться хмельному солнцу,
Только сидеть смотреть на остатки бронзы -
Плавно они тонули в солёных брызгах.
Я в этот край был злою судьбою изгнан.
Я бы уже вернулся домой на север,
Там есть народ, что любит меня и ценит.
Только песок вопьётся кристаллом в плечи,
Море сперва распнёт, а потом излечит...

25/11/2014

@темы: внезапное, стихи

---

Новосибирску

Этот город сер как его ни крась,
Этот город сед, хоть еще не стар,
Этот город - тусклый и промозглый край,
Будто бы для тех, кто давно устал.

В тупиках мороз зазвенит как сталь,
А с небес на землю ссыплет белым снегом.
Как же ты таким нелюдимым стал,
Пойманный в тиски между тьмой и светом?

В улицах твоих антрацитом - грязь*,
В гуле проводов - песни до утра.
Свет ночных витрин, как кислотный яд,
Кислотой своей он слепит глаза.

Влажность и туман - вот твоя стезя,
Скованная льдом намертво река,
Рваные на небе перья-облака...
А ведь мог бы жить с именем царя!
Только вот сказать не посмел - а зря.

* - да, да, это аллюзия

20/11/2014

@темы: стихи